Легенды села Чашниково

7250
Сверчков Николай Егорович (1817-1898) - Царь Алексей Михайлович с боярами на соколиной охоте близ Москвы (1873)
Сверчков Николай Егорович (1817-1898) - Царь Алексей Михайлович с боярами на соколиной охоте близ Москвы (1873)

Уроженец села Чашникова архиепископ Вологодский и Тотемский Никон (Рождественский) искренне любил свою маленькую родину. Помимо того, что его стараниями в Чашниково была открыта и содержалась второклассная школа, о чём будет рассказано в другой раз, архиепископ Никон старался сохранить историю чашниковского Троицкого храма. В архиве архиепископа Никона, хранящемся в Научно-исследовательском отделе рукописей РГБ, было обнаружено несколько рукописных листов, условно датируемых архивистами 1869-1870 годами, по крайним упоминаемым в тексте датам (НИОР РГБ Ф. 765, К. 2, № 4, Л. 1-2). Когда это было написано на самом деле — непонятно. Но был ли автором рукописи архиепископ Никон? Тем более, что в тексте есть примечание «я видел в ещё в 1864 году», то есть будущему архиепископу Никону, тогда ещё Николаю Рождественскому, было всего 13 лет?

Установить авторство текста удалось довольно просто. В тексте есть отсылка на «мою статейку в «М. Еп. Вед» 1869 г. № 8». Покопавшись в Ленинской библиотеке, была найдена упоминаемая заметка в Московских Епархиальных Ведомостях №8 за 1869 год на странице 9, подписанная священником Троицкого храма в Чашниково Иваном (Иоанном) Соколовым.

Служение в Троицком храме у о.Иоанна началось вероятно в 1860 году, после священника Ивана Афанасьевича Покровского (1829-1860) [см. рукопись ниже]. Таким образом Иоанн Соколов вполне мог быть первым наставником будущего архиепископа Никона. В свою очередь ученик сохранил в своём архиве рукопись своего учителя. О.Иоанн завершил своё служение в Чашниковской церкви по старости в 1897 году, «в августе, сразу после Успения», и на его место в декабре того же года пришёл Михаил Андреевич Грузинов  [Юрий Широков «Хочу, чтобы меня слышали! Книга 1. Жизнь – это Любовь!» (2017)]

Конечно же рукопись далека от совершенства с научной точки зрения, особенно в части исторических изысканий, хотя некоторые детали очень интересны. Но часть, посвящённая изменению архитектуры здания храма в результате многочисленных перестроек несомненно важна и ценна. Жаль, что упоминаемый в тексте рисунок не уцелел.

Для начала приведу текст заметки о. Иоанна Соколова, опубликованной в Московских Епархиальных Ведомостях №8 за 1869 год на странице 9


Народное предание

В селе Чашникове, Московской губернии, сохранилось следующее предание, относящееся к временам царя Алексея Михайловича. Однажды государь Алексей Михайлович охотился, по обыкновению, в подмосковных лесах. Во время этой охоты, он случайно подъехал к церкви. Кругом был лес; дорожка к церкви совсем заросла. Неожиданно открытая церковь была каменная, но уже значительно обветшавшая. Обрадован был царь счастливым открытием древнего храма Божьего и тотчас же дал повеление возобновить церковь и пристроить к ней приделы: на левой стороне — во имя Пресвятой Богородицы, в честь иконы её Владимирской, а другой на правой стороне — в честь своего ангела, св. Алексея человека Божьего; самый же храм — освятить во имя Живоначальной Троицы. Этот храм имел в то время, когда был найден, вид параллелограмма; окна были узенькие, длинные, на подобие тех, какие видим в Петровском дворце (что за Тверской заставой). Храм осенен пятью главами на главном здании и двумя на приделах. Колокольня устроена на четырех столбах. Хорошо бы было, если бы наши археологи посетили наше село; они нашли бы там подтверждение истины этого предания в исчезающих с лица земли, но ещё живых в памяти народа развалинах, которые предание называет остатками дворца Алексея Михайловича. Село наше находится в 30 верстах от Москвы; оно принадлежало прежде фамилии Нарышкиных; всё это подтверждает отчасти само предание, и если предание искажено, то все-таки указывает на то, что в основании его лежит истина.

Свящ. Иван Соколов.

1869 г февр. 8 дня.

Село Чашниково.


Вряд ли стоит серьёзно относиться к «остатками дворца Алексея Михайловича», его царь отстроил себе в Звенигороде, в Саввино-Сторожевском монастыре, превратив его в свою в загородную резиденцию. Есть и ещё одна неточность. Придел св. Алексея был построен до жития Алексея Михайловича (1629—1676 годы), поскольку упомянут в писцовых книгах в 1585 году: «церковь Троицы Живоначальныя каменная о пяти верхах, да предел Алексея человека Божия…» [Холмогоровы В. и Г. Исторические материалы о церквах и селах XVI – XVIII ст. Выпуск четвертый. Селецкая десятина (Московскаго уезда). Москва, Университетская типография, 1887, стр.44]

Можно лишь предположить, что царь Алексей Михайлович остался в народной памяти чашниковцев в связи со своей фамилией — Романов. Дело в том, что задолго до Нарышкиных, согласно писцовой книги 1628 года селом Чашниковым владел также Романов, но Иван Никитич, дядя первого царя из рода Романовых, а после его смерти в 1640 году селом стал владеть его сын Никита Иванович Романов [Холмогоровы В. и Г. Исторические материалы о церквах и селах XVI – XVIII ст. Выпуск четвертый. Селецкая десятина (Московскаго уезда). Москва, Университетская типография, 1887, стр.44-45].

Может быть этим и объясняются «остатки дворца Алексея Михайловича» — это всего лишь остатки строений усадьбы бояр Романовых, близких царю родственников.

И вот, наконец, полный текст той самой рукописи, найденной в архиве архиепископа Никона и авторства чашниковского священника Иоанна Соколова:


История храма во имя Св. Троицы, что в селе Чашникове.

Предисловие

Предлагаемая история одного из сельских наших храмов божьих составлена почти исключительно на основании устных преданий. Правда, предания эти очень неполны, но почти все они подтверждаются исследованиями самих стен храма и позднейшие из них – рассказами старых людей-очевидцев. Прошу читателей извинить за краткость и неполноту рассказа: много труда стоило мне собрать и то, что теперь предлагаю.

Глава I

Чашниковский храм в XVII столетии

Первоначальная история нашего храма скрывается в мраке давно минувших времен. От XVII века до нас дошло следующее предание: «Однажды Государь Алексей Михайлович охотился по обыкновению в подмосковных лесах. Во время этой охоты он случайно подъехал к церкви. Кругом был лес; дорожка к лесу совсем заросла. Неожиданно открытая церковь была каменная, но уже значительно обветшавшая. Обрадовался было царь счастливым открытием древнего храма божия и тотчас же дал повеление возобновить церковь и пристроить к ней два придела: на северной стороне в честь Пресвятой Богородицы, в честь её иконы Владимирской, и на южной – во имя своего ангела св. Алексия Человека Божия; главный же храм освятить во имя Святой Живоначальной Троицы». [1].

Таково предание. Оно не говорит нам, кто был настоятелем Чашниковского храма, каким образом он запустел и дошёл до того состояния, в каком нашёл его царь Алексей Михайлович: только счастливый случай, какой-нибудь памятник старины, быть может скрывающийся в пыли архивной может разрешить этот вопрос. Приблизительно определить время постройки нашего храма могут только археологи, а потому я постараюсь по возможности составить описание устройства храма в том виде, в каком он был найден Алексеем Михайловичем.

Реконструкция первоначального вида Троицкой церкви в Чашниково. П.Н.Максимов
Реконструкция первоначального вида Троицкой церкви в Чашниково. П.Н.Максимов

Судя по кладке кирпичей [2] храм этот подвергался многим перестройкам. Он имел продолговатую форму (ширины 13 и длины 16 арш.) Его тяжёлые своды опираются на четыре столба, занимающие средину храма. Эти столбы имели квадратную форму; но в 1852 году, для простора углы их стесаны. Три низкие двери вели с трёх сторон во внутренность церкви. Вместо стёкол в этих дверях вставлена слюда с разными затейливыми фигурами из листового железа. [3] Вероятно, слюда сия была и в узких длинных окнах, которые находились на расстоянии 6-ти аршин от пола. Были ли ниже этих окон другие – отвечать трудно. Хотя и известно, что до перестроек 1852 года существовали два окна по сторонам двери, ведущего из внутреннего (главного) храма в трапезу; а также и в главном алтаре, в восточной стене, вместо большого окна за горним местом, было одно такое же окно, как в западной стене; — но об этих трёх окнах нельзя сказать, что они были до пристройки приделов. Известно, что ведь вообще все древние храмы не отличаются обилием света, напротив, в них почти всегда царствует таинственный полумрак, особенно располагающий душу к молитве и способствующий благоговейному настроению молящихся; а потому с достоверностью можно предполагать, что и в нашем храме, кроме упомянутых узких окон других не было. Тем более, что первых было достаточно для того, чтобы в храме было светло: по соображениям, основанным на исследовании стен храма [4], эти окна были не менее сажени в вышину и вершков шести в ширину. Что же касается упомянутых трёх окон, то они были пробиты, вероятно, в то время, когда узкие окна, при пристройке приделов пришлось заложить почти совершенно. Вокруг окон и дверей на наружных стенах храма была положена узкая (в 1 вершок) лента из кирпича [5].

По наружной стене, под окнами, вокруг всего храма, был проведён карниз, в котором рельефно были высечены цветы, и который, отчасти уцелел до последнего времени, на восточной стороне храма. В 1869 г., к сожалению, все ленточки вокруг окон под куполами уничтожены, но карниз остался. Самый храм был увенчан, как и теперь, пятью куполами, что придавало ему необыкновенно величественный вид, так что он своим устройством живо напоминал московские соборы.

Что касается внутренних украшений того времени – положительно ничего не известно.

В пояснение к вышеизложенному прилагаю рисунок, составленный мною на основе преданий и исследования стен храма.

[1] См. мою статейку в «М. Еп. Вед» [Московские Епархиальные Ведомости] 1869 г. № 8.

[2] Счастливый случай мне в этом. В 1869 г. храм снаружи не был штукатурен; поэтому при производстве штукатурных работ стены были отесаны и открылась возможность рассмотреть, что заложено и что вновь пробито. Автор.

[3] Остатки этих дверей, валявшиеся в церковном сарае, я видел в ещё в 1864 году.

[4] Когда стали пробивать большую арку в западной стене храма, то, по словам И. А. Р-го, очевидца, осыпалась часть стены и под сводами трапезы образовалось узкое, длинное окно в готическом вкусе. Чтобы проверить этот рассказ, я пробрался под крышу трапезы и приделов и там заметил признаки этих, заложенных, окон.

[5] Часть этих лент заметна и теперь на части стены под крышей приделов и трапезной.

Глава II

Чашниковский храм в период времени от пристройки приделов до перестроек 1850-2 гг.

С пристройкой приделов фасад храма значительно изменился. Вместо длинных узких окон устроены почти круглые (восьмигранные), которые выходят на крышу приделов. Вероятно тогда же пристроена колокольня, примыкающая к широкой трапезе с запада. Затем снова судьба его остаётся неизвестной в продолжение почти полутора столетий. Судя по карнизам и другим украшениям, которые существовали ещё недавно, не гармонируя утлому, можно сказать с достоверностью, что сами стены приделов были перекладываемы. Так например вокруг придельного алтаря Владимирской Иконы Пресв. Богородицы, ещё в 1869 г. над окнами висел широкий (более аршина) каменный карниз, который оканчивался среди стены; тогда как стенах Алексиевского придела его не было. Значит алтарь Владимирской не был перестраиваем; тогда как Алексеевский был переложен. Потом: главы и кресты того и другого придела значительно различаются между собою.

Можно предположить, что храм был богато украшен, если верить преданию о существовании в Чашникове дворца Алексея Михайловича.

В конце прошлого XVIII в. история Чашниковского храма начинает проясняться. Тогда в Чашникове был священником Александр Матвеевич Белоусов. Довольно образованный по тогдашнему времени для сельского священника, он много заботился об украшении храма.

До него, по странной прихоти помещика (которого, говорят, беспокоил звон колоколов !?!) колокольня была раскрыта и долго оставалась в таком положении. А. М-ч у самого же помещика выпросил кровельного железа и покрыл её.

В роковом 1812 г. Чашниковский храм не подвергся такому оскорблению, как потерпели другие наши православные храмы. Чашниковские старожилы приписывают особенному покровительству Царицы Небесной; рассказывают, что французы со страхом смотрели на храм и говорили: «страшен ваш кирха!..» Впрочем, предусмотрительный священник принял тогда меры к охранению сокровищ храма. Все они были уложены в большой сундук и закопаны в предалтарной арке в приделе Владимирской Иконы Богоматери; и даже земля разнесена был по могилам. Когда же старый дьячок высказал опасение, что в случае пытки они не вынесут и проговорятся, то решено было прочим членам причта перенести сокровища в большую главу, что исполнено ночью; а потом, вокруг храма набросано было много ветхих облачений, мелких денег и т. п. чтобы сделать вид, будто храм уже ограбили. Но человеческая хитрость оказалась приложена к виду божественной десницы, охранившей святыни храма от поругания иноплеменных.

При священнике Иване Афанасьевиче Покровском (1829-1860г) приделы отделены были от трапезы иконостасами с стеклянными дверями. Но так как эти иконостасы ещё более стеснили храм и без того тесный, и увеличили темноту, то скоро были уничтожены. А так как цель их была та, чтобы удержать тепло (отопляем был только Алексиевский придел), то обстоятельства вынудили сделать тёплыми оба придела и трапезу. Тогда же церковь была обнесена каменной оградой с деревянными штакетами. Это было около 1847 г.

[1] К этому времени относятся богослужебные книги, (особенно – Евангелие 1662 г.); серебряная вызолоченная кадильница и облачение для священника, которое по преданию было осыпано жемчугом. Автор.


 

2 голоса