Кувырков Игорь Владимирович, научный сотрудник Долгопрудненского историко-художественного музея
Васина Елизавета Игоревна, поэтесса, праправнучка Константина Викторовича Осипова
Опубликовано в издании Русская усадьба
Кувырков И.В., Васина Е.И. Константин Викторович Осипов и его усадьба в Успенском-Трахонеево / Русская усадьба : Сборник Общества изучения русской усадьбы / Рос. акад. архитектуры и строит. наук; НИИ теории и истории архитектуры и градостр-ва; науч. ред.-сост. М. В. Нащокина. — Санкт-Петербург : Коло, 2020.— Вып. 26 (42). С.225-238.
Опубликованный в сборнике и на сайте текст является сокращённой версией материала о К.В. Осипове, над которым продолжается работа.
История поместья Константина Викторовича Осипова, располагавшегося на территории современных Химок, началась 9 февраля 1888 года, когда он приобрёл за 34 000 рублей у московского купца Алексея Никитича Егорова 325 десятин и 874 сажен земли в Московском уезде «при с-це Троханеево-Успенское тож и дер. Свистухе (4-го стана)» [1].
Константин Викторович Осипов родился в 1859 году в Большой Садовой слободе в Москве, в старинной купеческой семье старообрядцев по Рогожскому кладбищу[2]. Основателем династии стал его прадед, выходец из Гуслицкой волости[3] Николай Осипович Осипов, владелец суконной фабрики[4].
Константин Викторович, потомственный почётный гражданин, окончил Московскую практическую академию коммерческих наук[5], в 1890-е стал купцом 1-й гильдии. Состоял городовым старостой Московского Сиротского Суда и товарищем старшины московского купеческого сословия, членом-соревнователем Совета Комиссаровского Технического училища в Москве, являлся выборным московского купеческого сословия, церковным старостой при церкви Московского Коммерческого училища[6]. Три срока подряд К.В. Осипов был гласным московской Городской думы и примыкал там к старообрядческой группировке[7].
К. В. Осипов был главным владельцем банкирской конторы «К. Осипов и Ко»[8]. Его совладельцем выступал Фёдор Семёнович Рахманов, муж сестры Константина Викторовича Ольги Викторовны[9].
Константин Викторович был почётным членом Московского филармонического общества, находившегося под покровительством великой княгини Елизаветы Фёдоровны и созданного К. С. Станиславским[10].
Как отмечала Софья Георгиевна Рахманова (дочь жены К.В. Осипова Софьи Ивановны Осиповой (Чижовой) от второго брака с Георгием Карповичем Рахмановым), «…судьба не одарила дядю Костю блестящей наружностью. Полноватый, приземистый (он был ниже мамы ростом), смолоду лысый, он, конечно, не был похож на «героя романа», но в нём было столько доброты и какой-то безобидной кротости, что он невольно располагал к себе. Говорят, он был очень весёлый, предприимчивый, изобретательный <…>. Сам дядя Костя неплохо играл на фортепьяно, кажется, рисовал. В зале особняка была устроена сцена, часто устраивались благотворительные спектакли, вечера и, как теперь говорят, прочие «мероприятия»[11].
В течение нескольких лет К. В. Осипов состоял членом-казначеем Общества любителей музыкальных и драматических искусств [12]. Помимо всего прочего Константин Викторович состоял в Императорском обществе Акклиматизации животных и растений[13]. Воистину, это был человек широчайших интересов!
Как уже упоминалось, в 1888 году К. В. Осипов приобрёл земли, относящиеся к селу Успенское-Трахонеево и деревне Свистуха. Он активно взялся за постройку подмосковной дачи. И на фотографии, датированной августом 1888 года, уже видны не только посаженные деревья, которые в будущем образуют красивые аллеи, но и главный усадебный дом.
Из дневника Серафимы Фёдоровны Рахмановой (племянницы К. В. Осипова), датируемого приблизительно 1888-м годом (с примечаниями авторов):
«Костя [К. В. Осипов] купил имение, и я поехала туда…
На станции «Химки» мы подошли к тарантасику… Дорога шла по насыпи. Показались берёзовые лесочки, кое-где желтела сурепица, зеленели всходы; … по аллее из молодых берёзок подъехали к усадьбе.
Огибая круг, где за низенькими зелёными столбиками стояли тоненькие ёлочки, подкатили к дому. Бревенчатый серый некрашеный большой двухэтажный, он выглядел отсюда некрасиво. В комнатах было уютно: всё как любил Костя – с мягкой мебелью, с вышитыми подушками на диванах, с гравюрами, с букетами цветов в вазах и с драпировками на окнах. Терраса выходила на маленькую площадочку, за ней луг, охраняемый ёлочками, только что посаженными, – ничто не закрывало широкого горизонта! <…> Простор кругом! Заходящее солнышко освещало свежую весеннюю зелень, убегали просёлки, стояли деревни, похожие одна на другую, с низенькими старенькими избушками в садах. Назывались они Воскресенки, Яковлево, Клязьма. Вдали на тёмном фоне леса белела церковь села Павликов, а рядом с усадьбой виднелась недостроенная церковь села Успенского, Тарханеево тож.
…В самой усадьбе, в планах Кости, намечался фруктовый сад, постройка школы. Лежали брёвна, валялись стружки. Отделанным выглядел домик управляющего, скотный двор с коровами. По маленькой горке можно было быстро спуститься к реке, откуда доносился шум плотины. Протекала, извиваясь, Клязьма с белыми лилиями. По берегу тянулся Денисовский лес [Денисов Андрей Тимофеевич, купец 2-й гильдии, владевший землями при соседнем селе Чашниково], а Костин лес был за лугом, недалеко от имения. Под широким простором лазури лежали нивы, темнели избушки Свистухи и кресты сельского погоста»[14].
По хранящимся в семье воспоминаниям внучки Осипова Ирины Фёдоровны Барт, дед приобрёл сельскохозяйственные неудобья. Действительно, значительная часть земель усадьбы представляла собой косогор, спускающийся к реке Клязьма, в некоторых местах прорезанный оврагами и мало приспособленный для пашни.
Один из таких оврагов, расположенный недалеко от господских домов усадьбы, был перегорожен, в результате чего образовалась запруда. Константин Викторович собственноручно его чистил, ухаживал за ним и пытался разводить рыбу.
Второй пруд, тоже искусственный, но выкопанный, сохранился до сих пор и располагается по левую руку от дороги, соединяющую Рогачёвский тракт с усадьбой. По-видимому, особой хозяйственной роли пруд не имел, но использовался зимой для катания на коньках.
По невыясненным причинам в 1902 году Константин Викторович решил продать имение (однако так и не продал), опубликовав в феврале того же года анонимное объявление в газете «Торгово-Промышленный Листок Объявлений»:
«Имение находится по Николаевской ж. д. 8 вёрст от станции «Сходня», из которых часть по шоссе; усадьба стоит на высоком берегу р. Клязьмы.
Величина имения 214 дес., из которых: под лесом – 86 дес., под покосом и заливными лугами – 52 дес., под пашней – 44 дес., под усадьбой и парком – 15 дес., под водой, дорогами и проч. – 17 дес. Имение всё смежно, но по составу угодий, как бы разделяется на две части: а) собственно господская усадьба; б) молочная ферма с водяной мельницей и кузницей.
А) Господская усадьба имеет между многими другими стройками: главный дом, большой, двухэтажный, деревянный, новой стройки, крыт железом, с 15 комнатами; большая терраса, около 7 саж. длиною, с обширным видом вниз на реку и прочие окрестности. Кроме главной большой террасы – дом имеет ещё 5 террас, – а наверху в башне три балкончика; карнизы, фронтоны и наличники с резными украшениями.
Полы паркетные, двери дубовые, оконные рамы двойные, лакированные. 8 печей голландских из гжельского кирпича, 4 камина с приборами. Во весь дом проведена вода. Имеются: ванна, ватерклозеты, воздушные звонки. Весь дом хорошо меблирован. Под домом находится подвал с 4 отделениями, под сводами, на рельсах часть дверей двухстворчатые железные, полы в подвалах бетонные и каменные. К главному дому с обоих сторон, в форме дуг примыкают галереи, крытые железом, на каменных столбах соединяющие главный дом с боковыми двумя флигелями. Галерея со стеклянными двойными рамами во всё продолжение, длиною каждая галерея 8 2/3 саж., а ширина 3 1/3 саж.
Второй дом (зимний) двухэтажный, деревянный, новой прочной стройки, крыт железом, карнизы, фронтоны и наличники с резными украшениями. Стены внутри и потолки оштукатурены и окрашены; полы паркетные, оконные рамы двойные внутри лакированные; 4 печи голландских из гжельского кирпича, 2 камина с приборами. Дом, в котором кроме кухни 7 комнат, отапливается в настоящее время водяной центральной системой отопления, устроенной недавно инженером Залесским. В доме ватерклозеты и воздушные звонки. В кухне: изразцовая русская печь, а также чугунная плита. Под частью дома подвал под сводами на рельсах. Дом имеет террасу и 2 балкона. И этот дом хорошо меблирован.
Третий дом (главный служебный флигель) двухэтажный, деревянный, крыт железом. В доме имеется: 8 комнат для прислуги, коридор; господская кухня и людская кухня. 2 печи голландских, 2 железных, 1 русская изразцовая, 1 пекарня изразцовая и изразцовая плита. В доме ватерклозет. Под домом находится каменное помещение с тремя отделениями, под сводами на рельсах. Дом соответственно меблирован.
На реке Клязьме имеется 2 купальни и лодочный сарай с 2 лодками.
Б) Молочная ферма с прилегающими к ней стройки – всего 23 стройки. Скотный двор – бревенчатый, снаружи обшитый тёсом, б. ч. на каменном фундаменте, крыт железом, ворота, двери и оконные рамы сосновые, полы асфальтовые; устроено 15 денников и 14 стойл. Отделение тёплое с голландскою печью для скотницы и пастуха. Отделение для молока.
Дом управляющего – бревенчатый, обшит тёсом, на каменном фундаменте (крыт железом, голландские печи, кухня с плитой. Дом меблирован. Кроме того на ферме имеются следующие хозяйственные постройки: помещение для рабочих с кухней, амбаром, погреба, конюшня (с лошадьми), каретный сарай (с экипажами), молотильный сарай (с принадлежностями), сенные сараи (с сеном), птичники (с птицей), баня и проч.
Рогатого скота – всего 32 штуки, из них 16 дойных коров. Имеются следующие сельскохозяйственные машины: молотилка Эмиля Липгардта, веялка – его же, жнейка – Дези, косильная машина – Мак и Кармик, сеялка – Эмиля Липгардта, сортировка – его же и все прочие полевые хозяйственные инструменты. К ферме примыкают на берегу реки Клязьмы: кузница – с отдельным домом для кузнеца; мельница – с отдельным домом для мельника.
К главному дому в усадьбе примыкает обширный вековой парк и цветник. Часть почвы, примыкающей к молочной ферме – торф. Около 5-ти верст от имения находится хорошая земская больница с двумя докторами; также около 5 верст имеется ветеринарный земский пункт с постоянным врачом и фельдшером, здесь же лечебница для животных. Имение застраховано в Московском Страховом Обществе. Нигде не заложено. Имеется управляющий – немец. Имение соединено с Mосквою телефоном. Желаемая цена – 130 тыс. руб.»[15].
Начало ХХ в. ознаменовалось очередным экономическим кризисом, совпавшим с Русско-японской войной и Первой русской революцией. В этот период «ввиду полной несостоятельности» закрылись несколько значительных банкирских контор, в том числе и «К. Осипов и К°»[16]. Крах конторы Осипова произошёл в начале августа 1904 года. «В Архангельске я купила газету «Русское слово» и прочла о крахе нашей конторы»[17] – написала в своём дневнике Ольга Викторовна. Софья Георгиевна Рахманова так описала последствия разорения: «…Константин Викторович, а также его компаньоны разорились. У него осталось лишь именьице Успенское, которое как будто было переведено на детей. Туда дядя Костя и переехал на постоянное жительство.»[18].
Несмотря на банкротство хозяина, усадьба продолжала жить довольно весело и гостеприимно. По воспоминаниям Ольги Викторовны Рахмановой, относящимся к 1910-м годам, в деревянном театре в парке ставили спектакли, в которых принимали участие члены семьи, родственники и соседи. Подобные представления собирали много зрителей[19].
Среди гостей усадьбы можно было встретить известного русского советского скульптора Сергея Тимофеевича Конёнкова. В сборнике воспоминаний о нём Елизавета Фёдоровна Рахманова, племянница Константина Викторовича (дочь Ольги Викторовны), писала:
«… вспоминаются наши зимние каникулы в том же имении дяди Кости. В парке была устроена деревянная гора. Зимними холодными вечерами забирались на эту гору и с шумом и смехом катались на санках. Сергей Тимофеевич любил с самой вышки бросаться вниз, прямо в снег.
…
Ещё любили кататься на лыжах с лошадью. Держались за вожжи, стоя на лыжах, лошадь неслась по снежным дорогам, и лыжник нёсся вместе с нею. Сергей Тимофеевич бесстрашно и смело предавался этому удовольствию. Он не боялся никаких опасностей»[20]
Для того чтобы содержать свою семью, Константин Викторович Осипов сдавал дома своей усадьбы. Немногим более 2-х лет, начиная с 1911 года, таким дачником был Николай Карлович Метнер (1879 –1951), знаменитый русский композитор и пианист.
К. В. Осипов, приняв православие, принимал активное участие в жизни прихода храма Успения Пресвятой Борогодицы в Трахонеево. Он щедро жертвовал денежные средства на строительство каменного здания храма Успения Пресвятой Богородицы в соседнем селе Успенское-Трахонеево, законченного к 1892 году[21], а в 1889 году за собственный счёт и на собственной земле выстроил церковно-приходскую школу. По иронии судьбы после революции 1917 года, когда школа была преобразована в Клязьминскую советскую I ступени школу, Константин Викторович работал там учителем[22].
Известно, что Константин Викторович Осипов жил в усадьбе как минимум до 1924 года – существует его рекомендательное письмо для бывшего сотрудника его банкирского дома и друга семьи Кузнецова Павла Павловича, датированное 31 марта 1924 года и составленное в «совхозе «Успенское» – ст. Хлебниково, Савёловской Ж.Д.»[23]
Если проследить изменение площади владений Осипова, то от года к году они уменьшались, а иногда и значительно. При покупке в 1888 году площадь имения составляла 325 десятин. В справочнике 1899 года при селе Успенском-Трахонеево за Осиповым числилось 297 десятин с оценочной стоимостью для взимания земских сборов в 9319 рублей[24], а при деревне Свистуха указана только стоимость в 29606 рублей, без указания площади[25]. Таким образом, общую площадь владений посчитать невозможно, если же считать площадь пропорционально стоимости, получаются очень неправдоподобные результаты. К 1902 году, когда имение готовилось к продаже, в нём осталось только 214 десятин. Известно, что часть земель была продана купчихе Е. Г. Шмелёвой, матери русского писателя и публициста И. С. Шмелёва[26]. Возможно, что и другие земли продавались Осиповым новым дачникам, например М. П. Белову[27], в результате чего образовался небольшой дачный посёлок, территория которого в советское время относилась к дому отдыха «Алые Паруса». В свою очередь в настоящее время, начиная с 2019 года, эта территория застраивается жилым многоэтажным комплексом «Рафинад».
Сведения о послереволюционных годах жизни Константина Викторовича Осипова скудны и опираются лишь на семейные легенды и косвенные данные. Согласно дневникам его сестры, Ольги Викторовны, в конце 1920-х – начале 1930-х годов он проживал в Москве. К 1936 году упоминания в дневниках о Константине Викторовиче исчезают.
Что же происходило с усадьбой К. В. Осипова в послереволюционное время? Хотя пока и не найдено документальных подтверждений, вполне очевидно, что после 1917 года усадьба была национализирована.
Достоверно известно, что церковно-приходская школа, построенная на земле и за средства Осипова в 1889 году, к 1919 превратилась в Клязьминскую советскую I ступени школу[28]. Позже она называлась Клязьминская начальная школа и просуществовала до 1971 года[29]. Однако первоначальное здание сгорело в 1966 году.
В 1925 году в жилых зданиях усадьбы была размещена Клязьминская сельская больница на 10 коек, обслуживающая местные деревни[30]. Больница проработала до октября 2011 года[31].
По неизвестным причинам исчезли многие усадебные постройки, было снесено второе крыло главного усадебного дома. Основное здание, занятое больницей, лишилось большинства «архитектурных излишеств» – крылец и пристроенной летней веранды с надстроенным балконом, украшенной резными балясинами и наличниками. Но само по себе здание оставалось вполне крепким, сохраняемое высоким каменным фундаментом. Летом 2011 года химкинские краеведы направили письмо в Министерство культуры Московской области с просьбой присвоить усадьбе К. В. Осипова статус объекта культурного наследия. Формально министерство было готово посодействовать проведению государственной историко-культурной экспертизы, но не за государственные деньги[32].
Однако вскоре провести экспертизу стало невозможно. Спустя месяц после закрытия больницы, в ноябре 2011 года здание было разрушено. Можно лишь предположить, что узнав о возможном присвоении усадьбе охранного статуса, химкинские чиновники поступили по принципу: нет здания – нет проблем с землёй. И незамедлительно передали (а вероятнее – продали) необременённую землю ОАО «Медицина» под строительство онкологического реабилитационного центра.
Бесспорно, учреждения медицины, будь то государственные, будь то частные, должны строиться как можно чаще, и быть их должно как можно больше. Но стоит ли сносить ради этого и без того малочисленные подмосковные усадьбы? Таких бесценных свидетелей старинного купеческого уклада жизни и быта на сегодня практически не осталось.
[1] ЦГА Москвы. Ф. 184 Оп. 9, Д. 581 Л. 683.
[2] Дневники Ольги Викторовны Рахмановой (ур. Осиповой). Рукопись.
[3] Юхименко Е. М. Рахмановы: купцы-старообрядцы, благотворители и коллекционеры. М., Тончу. 2013 г. С. 7-8.
[4] Там же. С. 89.
[5] Там же. С. 146.
[6] Справочная книга о лицах, получивших на 1904 год купеческие и промысловые свидетельства в Москве. М., 1904. С. 29.
[7] Писарькова Л. Ф. Московская городская дума. 1863-1917. М., 1998. С. 141, 437, 448, 459.
[8] Юхименко Е. М. Рахмановы: купцы-старообрядцы, благотворители и коллекционеры. М. Тончу. 2013 г. С. 469.
[9] Там же. С. 311.
[10] Савельева Л. И. Учредители, пайщики, вкладчики МХАТа // Московский журнал. 1998. — № 10. — С. 13-17.
[11] Юхименко Е. М. Рахмановы: купцы-старообрядцы, благотворители и коллекционеры. М. Тончу. 2013 г. С. 351-352.
[12] Кузнецов В. М. Здесь бывал Шмелёв // Встреча, 2004, №6, С. 38.
[13] Вся Москва. Адресная и справочная книга на 1901 год: 30-й год издания. – Т-во типо-литографии Владимир Чичерин в Москве. 1901 . С. 323.
[14] Рахманова С. [Ф.]. История одной любви // Московский журнал. 1992. № 11/12. С. 32.
[15] Торгово-Промышленный Листок Объявлений №119 от 21 февраля 1902, C. 2-3.
[16] Лизунов П. В. Банкирский дом, «который лопнул» // Экономическая история. Ежегодник. 2008. М., 2009.
[17] Воспоминания Ольги Викторовны Рахмановой (ур. Осиповой). 1914 год. Рукопись.
[18] Юхименко Е. М. Рахмановы: купцы-старообрядцы, благотворители и коллекционеры. М. Тончу. 2013 г. С. 353.
[19] Кузнецов В. М. Здесь бывал Шмелёв // Встреча, 2004, №6, С. 40.
[20] Рахманова Е.Ф. Воспоминания о Сергее Тимофеевиче Конёнкове // С. Т. Конёнков: Встречи. Воспоминания современников о скульпторе. М., 1980. С. 55.
[21] Белкина, Н. Из села Трахонеева, Московского уезда. Построение и освящение храма / Надежда Белкина // Московские церковные ведомости. – Москва, 1892. — 23 авг. (№ 34). – С. 442. – Корреспонденция.
[22] ЦГАМО Ф. 976 Оп. 2 Д. 118 Л. 123.
[23] Кузнецов В.М. Здесь бывал Шмелёв // Встреча, 2004, №6, С.38.
[24] Памятная книжка Московской губернии на 1899 год. М.: Губернская типография, 1899. С.497.
[25] Там же. С.491.
[26] Кузнецов В.М. Здесь бывал Шмелёв // Встреча, 2004, №6, С.39.
[27] Населенные местности Московской губернии : С алф. указ. и карт. Моск. губ. / Под ред. и. д. секретаря ком. Б. Н. Пенкина ; Изд. Моск. столичного и губ. стат. ком. — М. : Губ. тип., 1913. — 454 с. ; С.55.
[28] ЦГАМО Ф. 976 Оп. 2 Д. 118 Л. 123.
[29] Мочалова Н.В Деревеньки мои дорогие: Краеведческие очерки. – Химки: ДекАРТ, 2016. С.22.
[30] Там же. С.16.
[31] Там же. С.19.
[32] Письмо Министерства культуры Московской области №16-4091/1-26 от 02.08.2011.
